Открытие выставки «Радуга жизни. Жажда любви и дружбы. Живопись» Татьяны Сельвинской

Дмитрий Викторович Родионов, генеральный директор ГЦТМ им. А.А. Бахрушина:

Дорогие друзья, добрый вечер. Попрошу вас всех вместе с нами открыть выставку Татьяны Ильиничны Сельвинской. Для Театрального музея Бахрушина каждая выставка Сельвинской – это радость сотворчества, если смею так сказать, потому что общение с Татьяной Ильиничной доставляет колоссальное человеческое и творческое удовольствие. Буквально вчера вечером мы вместе с Татьяной Ильиничной занимались монтажом этой выставки, обсуждали, как лучше сделать, и нашли полный творческий консенсус. Результат вы видите в этом зале. Татьяна Ильинична, к сожалению, не смогла быть сегодня с нами, хотя искренне стремилась к этому, и я бы хотел, чтобы мы сейчас вместе поприветствовали её аплодисментами. (Аплодисменты)

Выставка юбилейная, дата грандиозная, художник молодой и потрясающе живой: живой в диалоге с миром, с жизнью, с людьми, с природой. В этих работах столько тепла, добра и света, что, мне кажется, невозможно это не почувствовать и не ощутить. Конечно, она чем-то, может быть, отличается от других выставок предыдущих лет, с моей точки зрения. Здесь мы видим совершенно молодые работы и тему, которая объединяет эти работы, хотя эта тема в творчестве Татьяны Ильиничны проходит через всё творчество, не только через живопись, но и через поэзию. Замечательные её стихи – это понимание другого, понимание и любовь к другому человеку, понимание к другому живому существу и то, что, как мне представляется, сегодня является насущной потребностью во взаимоотношениях между собой и с окружающим миром. Так художник чаще всего отличается от нас, простых смертных, он видит, что мы не видим. Художник слышит, а мы не слышим. И когда он нам рассказывает, показывает, мы тоже начинаем это видеть и слышать. Замечательное свойство настоящего таланта – открывать то, что вроде бы всем видно и слышно. Я искренне поздравляю Татьяну Ильиничну с этим юбилеем, с этой замечательной, грандиозной выставкой. Благодарю всех людей, которые приняли участие в её подготовке и организации. Благодарю вас за то, что вы пришли сюда поддержать Татьяну Ильиничну в этом творческом проекте под названием «Персональная выставка» и всё, что мы сегодня скажем в адрес Татьяны Ильиничны и то, что мы ей подарим, мы сегодня же вечером отправим на машине к ней домой и обязательно всё передадим. Спасибо вам большое!

Первое слово я бы хотел предоставить вице-президенту Российской академии художеств, заслуженному деятелю искусств, Андрею Андреевичу Золотову.

Андрей Андреевич Золотов, вице-президент Российской академии художеств:

Дорогие собравшиеся, дорогая Татьяна Ильинична и дорогой музей Бахрушина. Действительно, вы все очень дороги для Татьяны Ильиничны, а значит, и для искусства, потому что она тот человек искусства, который своим существованием в искусстве, своей жизнью в искусстве прибавляет самому искусству немало. Однажды, в одном разговоре великий русский дирижёр, Евгений Александрович Муравинский, с которым мне посчастливилось много общаться, заметил, что искусство забирает все силы, но оно же их даёт. Действительно, выставка убеждает нас еще и еще раз в том, что искусство способно дать какие-то очень неожиданные новые силы и в самые неожиданные моменты жизни, в том числе драматические моменты. Татьяна Ильинична является почетным академиком Российской академии художеств. И в этом качестве от лица академии, от лица президиума академии и президента академии Зураба Константиновича Церетели произношу эти приветственные слова. Мы сейчас передадим Дмитрию Викторовичу для Татьяны Ильиничны большой адрес, подписанный всеми членами президиума. Обычно адреса не читают, их так судорожно говорят «прочтете дома, здесь приветственные слова». А это тот случай, когда, поскольку слова уже вывешены, хотелось бы несколько слов прочесть. «Академия художеств с восхищением поздравляет Вас, нашего почтенного академика с 90-летием. Мы не боимся назвать эту почтенную дату. Таковы Ваши спокойные, полные достоинства и гордостью отношения к собственному возрасту и к собственной жизни. Это понятно. Не может такая жизнелюбивая, обладающая пылкой несвободой, обаятельно-лукавая женщина обращать внимание на некие даты, когда голова полнится неиссякаемыми творческими замыслами, претворяющимися во многочисленные выставки, спектакли, поэтические сборники и живописные полотна. В окружении учеников и верных поклонников Вы не теряете восприимчивость ко всему новому и можете уйти от обыденности, выйти за привычные горизонты во всех своих творческих явлениях и проявлениях. У Вас пылкая и заслуженная слава художника и личности независимой, справедливо-строгой, доброжелательно-ироничной и самобытной». На этом я завершу цитирование этого документа и передам его Дмитрию Викторовичу. Хочу сказать о том, что, удивительно, как человек, Татьяна Ильинична, в своей личности соединяет поэтическую натуру и служение русскому театру в его не только столичном, но и всероссийском масштабе, как удивительно она несет в себе любовь к каждому труженику искусства. Её взгляд всего несколько строгий, всего несколько, в моем восприятии, чуть дистанцированный, очень проникающий и взыскующий. Будем соответствовать этому взгляду. Академия художеств уже награждала Татьяну Ильиничну своими ведущими наградами и серебряной медалью, и золотой, а вот еще одна высшая награда – ей предстоит её получить. Это очень славная и достойная академическая награда – медаль Шувалова, одного из основателей Академии художеств, и в год 260-летия с момента основания Академии художеств в России мы счастливы передать эту медаль Татьяне Ильиничне Сельвинской. *аплодисменты*

Д.В. Родионов:

Спасибо, Андрей Андреевич. С большой радостью разрешите предоставить слово народному артисту России Владимиру Алексеевичу Андрееву. *аплодисменты*

Владимир Алексеевич Андреев, президент Московского драматического театра им. М.Н. Ермоловой, народный артист СССР:

Мы с Татой знакомы более 60-ти лет. она удивительный, я не знаю, как это сказать, потрясающий рисовальщик. Хотя она всегда разная, всегда находит что-то новое, казалось бы, в традициях прежних лет работает, и все равно есть новое. Рисовала она совершенно удивительно. Я помню, в начале 50-х годов она работала, мне кажется, впервые в своей жизни, над созданием оформления и эскизов, гримов (тогда еще были гримные спектакли) и костюмов, и сравнительно недавно она мне как-то показывала серию своих рисунков. Это чудо какое-то. Я не отважился сюда привозить, надо будет как-нибудь показать. Этэо что-то удивительное. Вообще, Тата – человек, несущий счастье. Она на днях выступала на канале Культура – и такая высокая простота, такая культура непоказная! Диву даешься! И всегда она в определенные моменты, когда, допустим, у тебя не очень хорошо на душе, находит слова, которые тебя не просто взбадривают. Она удивительно относится к возрасту. Она говорит: «Что Вы, Володя, что Вы скулите, это еще только начало!». Как-то она написала мне стихи, неожиданные прекрасные стихи, в которых упрекала меня за то, что я её разлюбил. Я е отваживаюсь читать эти стихи, хотя, на мой взгляд, они потрясающие. Отец был великий поэт и она сама, она поэтесса удивительная. Всегда говорит, что не надо друг друга ни упрекать, ни обижать, если встретились неслучайно. Однажды я ей говорю: «Тата, вот Вы написали мой портрет. Ну что там глаза у меня какие-то грустные». А она мне вдруг сказала: «Володя, а Вы что думаете, что они у Вас веселые?». Я желаю ей, этому любимому человеку и товарищу, с которым мы и Шекспира, и Шиллера открывали, и спектакль, который 15 лет шел на сцене и Теннесси Уильямса. Я думаю только об одном: «Тата, как хорошо увидеть тебя здесь снова! На этой и на других твоих достойнейших выставках. Мы все любим тебя: те, кто здесь собрался и те, кого нет. Любим, ценим твое достоинство и твой талант, и втою выдержку, и твою человечность. Спасибо тебе, Тата!» *аплодисменты»

Д.В. Родионов:

Я бы попросил сказать несколько слов замечательного человека, замечательного искусствоведа, Яна Владимировича Брука. Ян Владимирович, пожалуйста.

Ян Владимирович Брук, искусствовед:

Меня научили, что для того, чтобы быть счастливым, нужно не делать того чего не хочешь. Нужно не делать того, что не доставляет тебе удовольствия. Конечно, это труднодостижимо, и в жизни очень много того, что несет в себе тяготы, но к этому надо стремиться. Мне кажется, Татьяна Ильинична живет по своему закону, несмотря на тяжелые тяготы жизни, драматические моменты этой жизни. Она всегда стремится делать то, что доставляет ей удовольствие и это приносит ей счастье. Более того, она утверждает, что именно но склоне лет она в наибольшей степени стала свободна от тягот жизни, и что старость есть самое счастливое время всей её жизни. Конечно, все бы мы хотели, чтобы она была здесь, она принимала бы поздравления. Но она делает эту выставку не для того, чтобы услышать это, но для того, чтобы в очередной раз выйти на встречу к зрителю. Очень существенно, что это не ретроспектива, что это не демонстрация лучшего из того, что было создано, что это работы сегодняшнего дня. И как всякий текучий творческий процесс эта выставка чревата большим риском. Это чревато очередным выходом к зрителю, это чревато трудным контактом с ним, во всяко случае, возможно, наличием оценок. Это потрясающий юбилей, который не есть подведение итогов, но который есть ощущение в самом потоке жизни, и, я бы даже сказал, что для Татьяны Ильиничны творчество – это мощный жизнеобразующий фактор. Когда-то Леонид Осипович Пастернак мечтал о том, чтобы создать искусство, как он выразился, равносильное жизни, чтобы оно было не таким, как у передвижников, для которых жизнь была выше искусства, и чтобы оно было не таким как у «Мира искусства», для которых искусство было важнее жизни. Чтобы оно было таким, как сама жизнь, чтобы оно несло в себе упоение жизнью и счастье того, что ты живешь. Борис Леонидович Пастернак говорил, что именно отцу он обязан своим отношением к жизни. Мне кажется, что эта выставка действительно дает нам ощутить счастье того, что все это существует, что существует творчество, общение, взаимодействие между всеми и всем. *аплодисменты*

Д.В. Родионов:

Разрешите предоставить слово Игорю Евгеньевичу Светлову, искусствоведу и почетному члену академии художеств. Игорь  Евгеньевич, пожалуйста.

Игорь Евгеньевич Светлов, искусствовед, профессор, почетный член Российской академии художеств:

Наверное,  в этом зале много людей, которые могут вспоминать о длительном знакомстве с Татьяной Ильиничной, но я хочу, во-первых, сказать о встрече с ней в начале 60-х годов. Это важно, потому что тогда был какой-то момент, желание идти наперекор, желание быть самостоятельным, и у Татьяны Ильиничны это было в особой мере. Она не пыталась подладиться под моду суровости, но она была очень по-своему, так сказать, выразительной, и эта смелость, самостоятельность, ожидание нового, приближение навстречу новому. В Подмосковье у нашего великого скульптора Бергилева мы с ней встречались, и тогда это все почувствовалось. Но, понимаете, тогда в сознании человека эта борьба поэзии и приверженность к живописи, изобразительному искусству, театру – все это очень сложно тогда сочеталось и дополняло друг друга, понимаете? И вот, что я бы хотел сказать, что для меня особо ценно, что у Татьяны Ильиничны никогда не было упоения собой и, поэтому, не было желания варьировать бесконечно то, что когда-то найдено, что когда-то там сложилось. Мне представляется, что она является совершенным чудом как художник. Она пыталась ставить новые задачи каждый раз. Потом я уже не забуду, конечно, более поздний период её творчества: символизм, питаемый и испанской культурой, и французской культурой. Понимаете, вот эти гуманитарные начала, которые она всегда вносила в живопись, по-моему, это здорово. И вот та выставка, которая была на Никитском бульваре, показала, что казалось бы, ситуация такая, что все открыто, все есть, уже вес культуры, так сказать, давит, а вот что-то новое: какие-то оттенки, какие-то сложности возникают. И мне представляется, что нежелание быть рабом какого-то стиля, какой-то одной манеры, какой-то одной задачи, это в ней было очень сильно. Она могла быть возвышенной, могла быть очень приближенной к каким-то реалиям предметного мира, к драпировке, которую она изображала много раз, к домашним мотивам, простым очень, и могла быть на высоте свой поэзии совершенно замечательной. Чтобы не утомлять собравшихся, просто скажу, что она двигает человека куда-то в будущее, она воспринимает искусство как имеющее большой потенциал, и огромная ей за это благодарность!

Д.В. Родионов:

Александр Михайлович Рубцов, заместитель генерального директора, помощник и со-куратор Татьяны Ильиничны этой выставки.

Александр Михайлович Рубцов, заместитель генерального директора ГЦТМ им А.А. Бахрушина по научно-просветительской деятельности:

Общаться с Татьяной Ильиничной Сельвинской – это великое счастье. И надо добиться возможности заслужить с ней диалог. Она очень многому нас учит. Мне хотелось бы сказать об удивительном пространстве. Она сакральное и для неё, и для всех нас – это её мастерская. Она много в своих стихотворениях писала об этом. Это энергетическое и мощное пространство силы, несмотря на много стрел, камней, которые летят в её спину. И это всегда присутствовало в её жизни, несмотря на её признанность, её талант, её безграничные возможности. Мне только сегодня хотелось сказать, что все мы в ожидании её новых работ. Дмитрий Викторович свидетель, что буквально позавчера она сделала сама развеску к этой своей выставке и сказала, что у неё есть идеи и она готова их воплощать. Так что мы будем ждать новой выставки и пожелаем ей здоровья, скорейшего выздоровления, чотбы она появилась снова с нами здесь. И вот хотел бы пригласить сюда Нину Косенкову – друга Татьяны Ильиничны и режиссера первого домашнего театра.

Нина Косенкова, заслуженный деятель искусств РФ, режиссер, директор театра «НИКИНДОМ»:

Мы с Татой Сельвинской знакомы пол моей жизни, это достаточно большой срок. И Тата сейчас  – главный художник театра НИКИНДОМ. А почему это произошло? Потому что тот ребенок, который живет в Тате Сельвинской, и который просвечивает через каждую картину, подружился с тем ребенком, который живет во мне и в тех актерах, которые со мной работают. Я думаю, что многие, может быть, все присутствующие здесь привели своих детей, которые живут у них внутри и никогда не исчерпаются. Тата всегда, когда я встречаюсь с ней, когда были её выставки, читала свои стихи. Вы можете 19 прийти к нам на спектакль, который мы посвящаем ей и ее поэзии. Называется «Так и живу». И мне очень хочется попросить Надежду Исаеву , актрису нашего театра «НИКИНДОМ», чтобы все-таки прозвучали напоследок стихи Татьяны Сельвинской.

Надежда Исаева:

Старость – это свобода.

Старость – совсем не беда.

Надо ль считать года, коль душа молода?

Вот такова природа,

Кстати, женского рода,

Творческого труда

Яростно жить в годах.

Мы с Татьяной Ильиничной вместе сочиняли этот спектакль. Она меня направляла, учила меня правильно произносить её стихи. То есть, её душа, часть её души тоже во мне. Я ощущаю её, чувствую её. Я как раз приходила в её мастерскую, когда она писала эти картины и вместе репетировали спектакль. Он посвящен ей. Я буду очень рада, если вы придете в наш театр «НИКИНДОМ».

Д.В. Родионов:

Дорогие друзья, спасибо всем, кто сказал замечательные и добрые слова в адрес Татьяны Ильиничны. Я уверен, Татьяна Ильинична вместе с нами сейчас, и наша энергия, думаю, ею ощущается. И давайте в завершении открытия еще раз поаплодируем Татьяне Ильиничне. *аплодисменты*