Мастер-класс Дмитрия Крымова

«Уроки режиссуры» – так сформулирована одна из основных тем проходящего сейчас в Москве Биеннале театрального искусства. В его рамках в ГЦТМ им. А.А. Бахрушина открылась выставка «От К.С. Станиславского до Л.А. Додина. Уроки режиссуры». Также проект включает встречи с режиссёрами-лидерами современного отечественного театра. Это мастер-классы, предназначенные, в первую очередь, студентам – театральным режиссёрам будущего. 1 ноября 2017 года вслед за Валерием Фокиным, Сергеем Женовачом и Львом Додиным в Каретном сарае Бахрушинского музея состоялась встреча с руководителем Творческой лаборатории в театре Школа Драматического Искусства Дмитрием Крымовым, который сразу же задал вопрос: «Что вы от меня хотите, поговорить? А, может быть, кто-то что-то покажет, и мы это разберём». Режиссёр предложил юным режиссёрам и актёрам две темы, обе чеховские: спектакль Кости Треплева и первая сцена «Дяди Вани». Но начался мастер-класс всё-таки с вопросов и ответов.

 – О проблеме сценического пространства, его ощущении.

– Пространство – дело особое, и я могу говорить о нём долго, – вступил в разговор Дмитрий Крымов. – О пространстве и времени мы обычно начинаем говорить через два года после начала занятий. В последний раз я предложил студентам придумать образ спектакля по «Войне и миру», оттолкнувшись от фразы «Наполеон входит в Москву…». Одна девочка показала кино: Наполеон  появляется в обычной современной квартире, немного убогой, но вместе с тем милой, в которой живут её бабушка и дедушка. Полное ощущение, что пришёл риэлтор. Они начинают с ним общаться. Бабушка показывает любимые старые игрушки, дедушка – книги, которые почему-то стоят корешками к стене. Наполеон расхаживает по квартире, рассматривает. У меня от этого видео было полное ощущение перевёрнутого бинокля, который упёрся в меня же. Я совсем недавно разбирал примерно такую же старую полку. Вспоминал, радовался найденому, огорчался. Прежде всего, я пытаюсь привить студентам любовь к чему-то. Должно быть что-то тёплое. Надо впитать его, окунуть в себя, разболтать и вынуть со своим особым соком. Тогда возникнет твоя тема, твои идеи. Причём, на конце каждой должен быть магнит, который будет притягивать другие идеи. Тогда возникнет пространство. И надо прислушиваться к тому, что говорит режиссёр.

– Об опыте работы музыкальном театре.

– Мне понравилось. Очень интересно, хотя и сложно. Необходимо, помимо музыки, придумать сюжет спектакля. И там существует множество дополнительных возможностей авторского толка: музыка, голоса, хор.

– Как каждый день повышать уровень задачи?

– Важно так с ума не сойти. Есть люди, которые сами себя мучают такими вопросами. Но это качество не от таланта. Талант либо есть, либо его нет.

– По каким критериям вы отбираете своих будущих студентов?

– Только по лицам. Ведь они будут приходить ко мне целых пять лет. Смотришь, есть ли тревога в глазах. Многое делаешь интуитивно, словно бы букет из разных растений. В первую очередь я собираю компанию.

– Рассказывал ли вам отец, как ему работалось с О. Далем и И. Смоктуновским?

– Кое-что я и сам видел. Даль был мучительный человек. Самосожженец,  сжигал и себя, и других. Но такого качества таланта больше нет. Для отца было большим огорчением, что через год после премьеры «Продолжение Дон Жуана» на Малой Бронной они с Любшиным ушли. Он тогда ничего не говорил, но сейчас я понимаю, чего это ему стоило. Смоктуновский тоже был не подарок, хотя всегда принципиально мягкий. Великий актёр, а когда человек понимает, что он великий, начинает портиться. Но его Иванова во МХАТе забыть невозможно, высочайший профессионал.

 – Можно ли создать нечто новое, чего никогда не было?

– Всегда хочется сделать по-новому. Например, Вахтангов. Но в нём очень много от Станиславского, он весь оттуда вырос. Мейерхольд создавал новое, а на него не очень ходили. Брехт. Лепаж, посмотрите обязательно его моноспектакль «887», который показывали на последнем Чеховском фестивале. Смеются в театре от старого, а плачут только от нового. Значит, вас достало.

– Как вы относитесь к новым технологиям на сцене?

– Это то новое, что быстро становится старым. Иногда видео даже вызывает отторжение.

– Какое актёрское существование вам интересно?

– Вопрос загадочный. Я понимаю талантливо это или нет минут через пять. Когда хорошо, то хорошо. Веришь или не веришь. У актёра должно быть полное доверие к режиссёру.

– Посоветуйте, что посмотреть в театре.

– Уникальный спектакль Ю. Погребничко «Магадан». Лепаж на Чеховском фестивале, я там даже всплакнул, хотя ничего драматического не происходило.

 – Недавно была на Вашей «Безприданнице». И как часто на хорошем спектакле, душа  разваливается на куски. Как её потом собрать?

– Театр, как и любое искусство должен помогать жить. Если веришь в искусство, жить легче. Бывает, душа разрывается, а человеку от этого хорошо. Спектакль Лепажа «Липсинг» шёл много часов, и смотреть его для меня было мукой. Но вот прошло много лет, и я понимаю, что это один из лучших спектаклей, которые я видел. Как надо собирать душу, не знаю. Наверное, это можно делать разными способами. Понимаешь, что мир больше, чем тебе казалось, возникает другая действительность.

 – Какими качествами должен обладать актёр?

–  В нём должно быть много всего вместе намешано, как в супе. Вот на примере моей «Бесприданницы», главную роль в спектакле играет замечательная Мария Смольникова, она каждый раз добавляет что-то новое. Актёрская профессия – разновидность волшебства. Рассказывают, как умел меняться в ролях Станиславский, но как он это делал, непонятно. Или Михаил Чехов был волшебником каждой своей роли. Нужны человеческая наполненность, профессионализм, характер, комбинация самых разных свойств. И ещё. В моём театре актёр должен быть членом компании, чтобы мне было приятно к ним приходить. Это как в походе, с одними хорошо, а с другими нет. Должна существовать команда.

 – Кто для вас гений, и что означает это понятие?

– Я попытаюсь уйти от прямого ответа на этот вопрос. М.И. Кнебель говорила, что есть великие актёры, а есть гениальные. Великий – Станиславский, гениальный – Чехов. Когда непонятно откуда, это и есть гениальность. Гений – природное явление, то, что выше человеческих возможностей. Вахтангов Мейерхольда считал гением.

 – О кинематографе.

– Мне хотелось бы поработать в кино, это очень интересно, но  сложно. То нет сценария, то нет денег. И я работаю в театре.

– Какое художественное произведение вам хотелось бы поставить?

– У меня существует список из 16-ти вещей, причём, десять я мог бы начать уже завтра (Крымов постучал по деревянному полу). Это и классика, и современные идеи на классические темы, и даже опера. Так не было, когда я занимался живописью.

В ответ на просьбу рассказать о театре Шекспира Дмитрий Крымов попросил одну из будущих артисток прочитать 41-й сонет. И ответить на вопросы: кто кому пишет? Кому обращено письмо – мужчине или женщине? «Шекспир прекрасно понимал людей, он был гений», – сказал режиссёр. Крымов сам стал читать сонет вслух. Дочитав до конца, добавил: «Здесь я обычно начинаю плакать. Сонеты Шекспира – библия человеческих чувств».

Просили рассказать о театре художника. Несколько вопросов касались проблемы взаимоотношений художника-постановщика и режиссёра спектакля. Дмитрий Крымов сказал, что это совершенно разные профессии. Тем не менее, как художник, он поставил  12 спектаклей со своим отцом А. Эфросом и 8 с другими режиссёрами.

Текст: Галина Фадеева