В гостях у Дома Щепкина Клим: режиссер, автор текстов и театральный тренер.

Клим – театральный тренер, как он себя называет.

Клим пишет тексты, пытаясь понять, что и о чем писали раньше и как теперь – о чем это теперь, – как сам он говорит

И на встрече в Доме Щепкина он, собственно,- как всегда, будет размышлять «о непостижимости человеческого существа»

«Все театральные люди знают Клима. Меньшая часть — как постановщика завораживающих спектаклей, большая — как драматурга, писателя, философа, шамана, жреца, гуру.

Он постулировал театр, не ведающий никакой стабильности, неподвижности, ничего устойчивого и раз навсегда данного; театр, находящийся в вечном становлении.

Наследник без наследства, властелин обрушившихся империй, размытых смыслов, обрушившихся нарративов — и великих, и малых, — Клим смог создать свой собственный тренинг, технология которого прямо связана с его философией. Образ, которым он пользуется, описывая то, что он назвал нулевым ритуалом, — иголка в швейной машинке. Сшивание верха и низа, сшивание внутреннего смысла, сшивание своей собственной цельности из лоскутов травм и времен

Клим: Мне интересен сам мир, то есть человек как таковой. Бог отделяет небо от земли. Вот это расстояние при отделении и есть театр. Пока они соединены, театра нет.

Клим: Театр — это невероятная, золотая сфера мгновения.

Она абсолютно прозрачна, она абсолютно отражает мир. Мир имеет невероятную скорость, и вот импровизация заключается в предельной способности слышать. Это состояние (как Скотт Фитцджеральд определяет джаз) прифронтового города. Ты можешь говорить, делать одно и то же, но ты как бы видишь уникальное состояние мира, каждого его мгновения. Импровизация существует только благодаря закону, благодаря тренингу. Это категория знания, видения, слышания пространства и времени. Эта золотая сфера тогда идеальна, когда она абсолютно круглая, и когда ее поверхность имеет толщину в одну клетку времени. Это ясное понимание объема мира. И чувство общения с золотой сферой, живой сферой. Ты можешь туда проникнуть, стать частью этой сферы, растечься по ней, как ты говоришь, и стать ею. Для этого нужно бесстрашие, но не безумие. А смысла в этом нет. Нет в театре смысла. Есть только путь.» ( Алена Карась, журнал «Театр»)

Клим: «Театр – это время. Ты попадаешь в определенное время и оно тебя творит, делает. Это воздух этого времени. Это люди, которые вокруг тебя это стечение обстоятельств. Время великих надежд и великих утопий. Я служил утопии, наверное, продолжаю служить».

«Клим никогда не именовал себя режиссером, считая этот термин частью тоталитарного подхода. Он называл себя «садовником», «сторожем», «тренером», «вахтером на территории, где что-то происходит» — и называет до сих пор. Театр он определяет как «золотую сферу мгновения», ведет свои тренинги босиком, позволяет артистам импровизировать с текстом почти бесконечно, а сам только наблюдает, «вспоминает сон». Напоминает, что над входом в Подвал написано «оставь надежду всяк, сюда входящий», где под надеждой понимается личность, ее история и представления. Говорит «человекам в театре не место», учит актера, как стать «божественной марионеткой», моделью, на которую легко примеряется персонаж. (Татьяна Арефьева, ТеатрAll)

Стоимость билета – 300 руб.