Государственный центральный театральный музей имени А. А. Бахрушина



Алексей Александрович Бахрушин и его семья

А.А. Бахрушин. Харьков /январь 1890/.

А.А. Бахрушин. Харьков /январь 1890/.

Основатель музея Алексей Александрович Бахрушин /1865 – 1929/ принадлежал к одной из самых уважаемых в Москве купеческих семей. Бахрушины были не только успешными предпринимателями, но и известными благотворителями.

Семейное дело

По семейному преданию, дальний предок Бахрушиных, татарин из Касимова, поселился в Зарайске Рязанской губернии в конце XVI в. Приняв православие, он получил фамилию Бахрушин – по мусульманскому имени отца – Бахруш. Его потомки прожили в Зарайске два с лишним столетия.

В 1821 г. основатель династии Алексей Фёдорович Бахрушин переехал на жительство в Москву, в замоскворецкие Кожевники. Весь путь семейство шло пешком, а нехитрый домашний скарб уместился на единственной подводе. Скопив денег, Алексей Фёдорович купил маленькую кожевенную фабрику, затем один за другим участки земли вокруг неё. К 1834 г. кустарная фабрика Бахрушина превратилась в завод, а в 1835 г. его владелец уже числился в списках московского купечества.

Завод был новаторским: неустанно совершенствовались технологии, закупалось современное оборудование. Однако когда наследники Алексея Фёдоровича приняли дела в 1848 г., имущество было отягчено огромными долгами, а завод заложен. Кредиторы осаждали семью Бахрушиных, опытные в делах люди советовали отказаться от наследства и начать всё сначала. Вдова и три сына – Пётр, Александр и Василий – на семейном совете решили не порочить память покойного и принять все долги на себя. В дальнейшем они никогда не прибегали к кредиту и все расчеты производили наличными. Дело взяла в руки Наталья Ивановна Бахрушина – женщина грамотная, что было редкостью среди купчих, и практичная. Сыновья помогали ей.

Через некоторое время модернизированный завод начал приносить доходы, которые год от года увеличивались в геометрической прогрессии. В 1864 г. братья Бахрушины пристроили к заводу суконно-ткацкую фабрику и открыли торговлю сукном в Харькове и Ростове-на-Дону. Капиталы росли, но большая семья Бахрушиных жила скромно, без кутежей и мотовства, нередких в купеческой среде.

Кожевенным заводом руководил Александр, Пётр управлял делами крупной суконно-ткацкой фабрики. Здесь производились лучшие в России по качеству сукно, шерсть, шерстяная вата. Третий из братьев Бахрушиных, Василий, ведал амбарами, обширной суконной и кожевенной торговлей, ездил по делам фирмы по всей России и за рубеж.

Производство продолжало совершенствоваться: в 1861 г. Александр Алексеевич, отец будущего основателя музея, побывал во Франции, Англии и Германии, изучая передовой опыт в кожевенной промышленности, чтобы внедрить его на своих фабриках.

Предприниматели типа Бахрушиных являли собой фактор социальной стабильности в российском обществе. К началу века на фабриках работало около 1000 человек, трудились они здесь из поколения в поколение, поэтому волнений и забастовок на бахрушинских фабриках не было.

В отличие от многих купцов-миллионеров к роскоши Бахрушины не стремились. Вкладывали деньги в покупку больших земельных участков в Москве, некоторые из них застраивали многоэтажными доходными домами – в районе Чистопрудного бульвара, в Большом Златоустинском и Козицком переулках, на Софийской набережной, в Серпуховской части.

Благотворительность как образ жизни

Бахрушиных называли в Москве «профессиональными благотворителями». В семье был обычай: по окончании каждого года, благоприятного в финансовом отношении, выделять суммы на помощь бедным, больным, престарелым, учащимся. Делалось это не напоказ, без какой бы то ни было рекламы. Правда, всем благотворительным учреждениям, открытым на средства семьи, присваивалось имя братьев Бахрушиных, дабы сохранить его в памяти будущих поколений.

На родине предков, в Зарайске, Бахрушины построили церковь, богадельню, училище, родильный дом, больницу, амбулаторию, выпустили на свои средства специальное издание «Зарайск. Материалы для истории города XVI–XVIII столетий». В октябре 1882 г. братья передали московскому городскому голове письмо, высказав пожелание пожертвовать городу 450 тысяч рублей на строительство больницы. Бахрушинская больница для страдающих неизлечимыми болезнями на 200 кроватей – большая по тем временам – была выстроена к осени 1887 г. на Сокольничьем поле, в начале Стромынского шоссе. Главным врачом в ней был А.А. Остроумов – домашний врач Бахрушиных. Его имя больница носит по сей день. Бахрушины не только строили медицинские и просветительские учреждения, но и обеспечивали их дальнейшее существование за счёт процентов с неприкосновенного фонда, который учреждали при каждом из них. Они же финансировали постройку при больнице дома призрения для неизлечимых больных /1892/.

В 1895 г. Бахрушины обратились в Московское городское самоуправление с просьбой отвести участок земли для строительства «убежища для детей, покинутых родителями». На выделенные Бахрушиными 150 тысяч рублей в Сокольничьей роще был построен городской сиротский приют. 450 тысяч составил неприкосновенный капитал, проценты с которого обеспечивали его долгие годы. Приют этот не был похож на другие заведения подобного рода: мальчики-сироты воспитывались там до совершеннолетия – до «выхода в люди». В приюте действовала не только школа, но и мастерские для обучения ремёслам – электротехническая и художественно-слесарная.

В 1898 г. Бахрушины построили на Болотной площади «дом бесплатных квартир» для нуждающихся вдов с детьми и учащихся девушек. Через два года, отдав своё земельное владение на Софийской набережной, выстроили рядом ещё два здания. В общей сложности на дома бесплатных квартир было пожертвовано 1 257 тысяч рублей. Там жило около двух тысяч человек. При них были открыты два детских сада, начальное и мужское ремесленное училище для мальчиков, профессиональная школа для девочек. Имелись общие рабочие комнаты со швейными машинками и бесплатная столовая.

Полумиллионный взнос сделал Александр Алексеевич Бахрушин городскому общественному управлению на сооружение народного дома с театром на 1500 мест, библиотекой, читальней, столовой-чайной для беднейшего населения, а также на постройку здания учебно-ремесленной мастерской с общежитием для беднейших мальчиков.

Полмиллиона рублей Бахрушины пожертвовали на приют-колонию для беспризорных детей в Тихвинском городском имении в Москве – он был основан в 1905 г.

Перед Февральской революцией они передали своё имение Ивановское под Подольском для создания приюта-колонии для беспризорных детей.

С именем Бахрушиных связана история строительства в Москве популярного на рубеже веков Театра Корша. В 1885 г., когда Бахрушины купили в Богословском переулке земельный участок с громадным садом и прудами, они сдали лучший его кусок в аренду Коршу под строительство театра на самых выгодных для арендатора условиях. На оставшейся земле пруды были засыпаны и поставлены многоэтажные жилые корпуса /в одном из них некоторое время жил Сергей Есенин/.

По проекту архитектора М.Н. Чиголова в фантастически короткий срок – менее чем за 100 дней – было построено театральное здание в псевдорусском стиле. В числе тех, кто оказал Коршу материальную помощь, был Александр Алексеевич Бахрушин – он ассигновал 50 тыс. руб. на строительство театра.

Всего в 1892–1912 гг.  Бахрушины пожертвовали городу 4 миллиона рублей.

В 1900 г. Александр и Василий Бахрушины /Петра уже не было в живых/ за свою благотворительную деятельность были удостоены звания почётных граждан Москвы. До них такая честь была оказана лишь одному представителю купеческого сословия – П.М. Третьякову, передавшему в дар городу свою художественную галерею.

Василий Алексеевич, скончавшийся в 1906 г., оставил немалые суммы на благотворительность, которые по его завещанию пошли на учреждение стипендий пяти учебным заведениям – Московскому университету, Московской духовной академии и семинарии, Академии коммерческих наук и мужской гимназии.

Александр Алексеевич Бахрушин умер на 10 лет позже, в возрасте 92 лет. Около 800 тысяч рублей завещал на благотворительность. Своим детям оставил завет «жить в мире и согласии, помогать бедным, жить по правде». Продолжая отцовскую традицию, вместо поминок по покойному для родственников и знакомых они пожертвовали 10 тысяч рублей в городское попечительство о бедных, а поминальный обед устроили только для работников бахрушинских предприятий.

Алексей Александрович

У Александра Алексеевича Бахрушина было три сына: Владимир, Алексей и Сергей. Учились они, как и многие дети из семей московского купечества, в частной гимназии Креймана на Петровке. Алексей успевал в учёбе неважно. Сохранился его аттестат за 4-й класс – по большинству предметов выставлены тройки. Из 7-го класса гимназии /а может быть, и раньше/ ушёл, объявив, что хочет идти на завод работать. Для отца – фанатика промышленной деятельности – это был достаточно веский аргумент. Впоследствии Алексей Александрович всю жизнь жалел, что не доучился.

С раннего утра до пяти часов дня Алексей бывал на заводе, помогая отцу в делах, а вечера отдавал светской жизни. Он любил одеваться модно и эксцентрично: котелок носил чуть поменьше, чем другие, променадную трость – чуть потолще. Играл в любительских спектаклях.

Но чаще всего по вечерам молодой Бахрушин отправлялся в театр. Он с юных лет увлекался оперой и балетом и преклонялся перед мастерами Малого театра – Ермоловой, Федотовой, Никулиной, Садовским, Ленским. Вскоре любовь к театру превратилась в настоящую страсть.

Слово за слово…

Однажды в компании молодёжи двоюродный брат Алексея Александровича С.В. Куприянов стал хвастать собранными им разного рода театральными реликвиями – афишами, фотографиями, случайными сувенирами, купленными у антикваров, и т. д. Бахрушин не пришёл в восторг от этих разномастных приобретений. «Чтобы собрание имело ценность, – сказал он,  – надо не только скупать вещи у продавцов, а выискивать их обязательно самому, при условии личного глубокого интереса к предмету. Иначе это будет пустое занятие».

Куприянов вспылил, принялся расхваливать свои «сокровища», Бахрушин тоже закипел. Слово за слово…

– Да я и за месяц больше твоего соберу! – объявил Алексей Александрович.

Оскорблённый кузен предложил пари. Оно было заключено при многочисленных свидетелях и в положенный срок выиграно. Так случай подсказал Бахрушину, в чём будет состоять главное дело всей его жизни.

Опыт коллекционирования у него имелся очень небольшой. Бахрушин ринулся к букинистам, антикварам, каждое воскресенье ездил на Сухаревку. Там его ждали удивительные находки.

Москва в конце позапрошлого века была землёй обетованной для любителей и искателей всяческой старины. В самом центре города в замшелую, поросшую травой Китайскую стену упирался узкий – шириной в несколько шагов – Никольский тупик. В полуподвалах находившихся здесь домов сплошь теснились лавочки букинистов. Книг здесь бывало столько, что не только покупателю – продавцу негде было повернуться! У Варварских ворот помещались старокнижные лавки. Вдоль Китайской стены, до самых Ильинских ворот тянулся знаменитый «книжный развал». Здесь можно было купить всё, что только сходило с печатного станка.

На легендарной Сухаревке каждую ночь с субботы на воскресенье вырастали как по волшебству тысячи складных палаток и ларей. С 5 часов утра и до 5 вечера кипела бойкая торговля. Здесь продавались съестные припасы, одежда, обувь, посуда. Если кого в Москве обкрадывали – первым делом бежал на Сухаревку разыскивать своё добро у перекупщиков.

На воскресной барахолке можно было сделать любую, самую фантастическую покупку: от старинных редких книг, картин знаменитых художников – до рваных опорок и воровского набора для взятия касс. К концу столетия многие вековые дворянские гнёзда оскудели, пошли с аукциона, и на Сухаревке часто за бесценок продавались старинные драгоценные вещи: мебель, люстры, статуи, севрский фарфор, гобелены, ковры, ювелирные изделия. Часами рылись в Сухаревских развалах антиквары и коллекционеры, за гроши покупали шедевры, оценивавшиеся впоследствии знатоками в сотни тысяч рублей.

«Откуда это у вас?»

Здесь, на Сухаревке, Алексей Александрович и сделал находку, положившую начало его коллекции. В лавочке грошового антиквария за 50 рублей купил 22 грязных, запылённых маленьких портрета. На них были изображены люди в театральных костюмах. Бахрушин предположил, что его находка относится к XVIII в. В тот же день он поехал в художественный магазин Аванцо на Кузнецком Мосту, просил промыть и отреставрировать портреты и вставить их в общую большую дубовую раму.

Когда заказчик приехал забирать свою вещь, она была неузнаваема, приобрела нарядный, музейный вид.

Бахрушин залюбовался ожившими красками портретов. Вдруг кто-то сзади, за его спиной сказал:

– Продайте!

Это был седобородый рябой человек, отрекомендовавшийся режиссёром Малого театра Кондратьевым. Продать ему своё приобретение Бахрушин отказался, но пригласил нового знакомого к себе домой, чтобы рассмотреть портреты поближе.

После осмотра Кондратьев высказал предположение, что на портретах изображены крепостные актёры Шереметевского театра в Кускове. Эта гипотеза подтвердилась много лет спустя, когда потомок владельца кусковского театра граф П.С. Шереметев, осматривая бахрушинское собрание, поражённый, остановился у «сухаревской находки».

– Откуда это у вас? – спросил он хозяина и, узнав историю покупки, рассказал:

– Эти портреты очень давно украдены из Кускова. Я помню их с детства. Портретики были сделаны в Париже, и по ним шились костюмы для актёров шереметевской труппы.

Вскоре граф прислал ещё несколько портретов, случайно не попавших в число похищенных. «Чтобы не разрознивать коллекцию», – объяснил он Бахрушину.

Алексей Александрович очень любил эту серию портретов, автором которых оказалась художница Марианна Кирцингер.

Коллекционерами не рождаются…

Алексей Александрович всё больше и больше сближался с театральным миром, добывал разнообразные предметы, пополнявшие коллекцию: программы спектаклей, юбилейные адреса, фотографии с автографами, тетрадки с текстами ролей, балетные туфельки, перчатки актрис. Он разыскивал эти вещи сам и при помощи друзей, стал завсегдатаем букинистических и антикварных лавок.

Коллекционирование превратилось в страсть – Алексей Александрович думал только о своём собрании, только о нём мог говорить. Знакомые удивлялись, посмеивались над его чудачеством, пожимали плечами – ну кто мог тогда вообразить, что «театральная чепуха», усердно собираемая Бахрушиным, станет ценнейшим подспорьем для изучения истории отечественного и зарубежного театра?

Поначалу коллекционеру не хватало чутья, умения по достоинству оценить, отобрать для коллекции действительно стоящие вещи. Бахрушин не раз рассказывал историю о том, как к нему однажды пришёл незнакомый художник и предложил купить у него театральные эскизы. Алексей Александрович в то время в произведениях подобного рода не разбирался и их не покупал.

– А что вы хотели бы? – спросил художник.

– Ну, какую-нибудь женскую головку.

– Я вам обязательно сделаю. Но не могли бы сейчас дать мне денег авансом?

Бахрушин дал ему 100 рублей. Как-то через год, придя домой, узнал от слуги, что заходил какой-то художник, просил передать свой долг. Алексей Александрович развернул оставленный свёрток и ахнул. Это был акварельный портрет «Голова украинки» работы Врубеля /он хранился потом в семье Бахрушиных много лет/.

– Будь я поумнее, – сетовал обычно Алексей Александрович, – какие врубелевские работы мог бы тогда купить!

Впервые Алексей Александрович показал свою коллекцию друзьям 11 июня 1894 г. Тридцатого октября того же года Бахрушин организовал в родительском доме в Кожевниках выставку для всех желающих. Этот день он считал официальной датой основания своего музея.

Ему посчастливилось найти жену, которая относилась к коллекции мужа с таким же рвением и увлечением, как он сам. Их встреча произошла 8 января 1895 г. на святочном костюмированном балу, когда Вере Васильевне Носовой было всего 19 лет. Она была дочерью выходца из купеческого сословия миллионера-суконщика В.Д. Носова.

17 апреля 1895 г. состоялась свадьба. В качестве свадебного подарка Бахрушин-отец подарил сыну участок земли на углу Лужнецкой улицы /теперь ул. Бахрушина/ и Зацепского Вала. На этом участке вскоре был построен двухэтажный особняк по проекту архитектора К.К. Гиппиуса.

Молодые Бахрушины решили, что три комнаты в полуподвальном этаже нового здания отойдут под коллекцию, а остальные будут использованы для хозяйственных нужд. Но собрание театральных реликвий разрасталось как на дрожжах. Алексей Александрович разыскивал их сам и с помощью приятелей, приобретал и получал в подарок от многочисленных друзей-актёров.

В 1899 г. в Ярославле торжественно праздновалось 150-летие основания русского театра. С помощью Бахрушина была подготовлена обширная, очень интересная выставка. Добрая треть экспонатов была снабжена этикетками с надписью: «Из собрания А.А. Бахрушина». Ярославская выставка вызвала большой интерес. О коллекции узнали, заговорили. Это вызвало усиленный поток новых поступлений.

Алексей Александрович ни от чего не отказывался, приговаривая: «Доброму вору всё впору. Там разберёмся!» Старинные музыкальные инструменты и ноты, автографы и рукописи актёров, писателей, драматургов, портреты, картины и театральные эскизы работы Кипренского, Тропинина, Головина, братьев Васнецовых, Репина, Врубеля, Добужинского, Коровина, Кустодиева, собрания театральных биноклей, дамских вееров, личные вещи актёров, предметы театрального быта – чего только не вобрала в себя за долгие годы бахрушинская коллекция! С каждым днём пополняясь, она требовала всё новых помещений. Полуподвальный этаж дома был занят целиком, потом часть жилого верха – детская, буфетная и коридор наверху, наконец, конюшня и каретный сарай во дворе.

К страсти коллекционера в московском «большом свете» относились с иронией. На вечерах и званых обедах Бахрушину задавали ехидные вопросы: правда ли, что он приобрёл пуговицы от брюк Мочалова и помочи Щепкина? Алексей Александрович не смущался насмешками. После театрального праздника в Ярославле он особенно ясно понял, что делает нужное, полезное дело, и спокойно продолжал идти своим путём.

К счастью коллекционера, жена также страстно увлеклась театром, была его единомышленницей и верной помощницей. За короткое время она научилась машинописи, переплётному делу, тиснению по коже, резьбе по дереву, была отличным фотографом, управляла фонографом, которым увлекался муж. Все эти свои знания и умения В.В. Бахрушина использовала для оформления коллекции. На её обязанности лежал сбор афиш премьерных спектаклей, материалов прессы, посвящённых театральным событиям. В архиве музея сохранилось множество картонных листов с аккуратно наклеенными с двух сторон газетными столбцами. Каждая вырезка надписана мелким, убористым почерком Веры Васильевны – из какой газеты, за какое число.

Характер у Алексея Александровича был вспыльчивый и упрямый. Его сын, Ю.А. Бахрушин, вспоминает, что добиться у отца денег на хозяйственные расходы было для матери мукой – суммы, тратящиеся на хозяйство, представлялись ему безрассудно отторгнутыми от коллекции.

Известность

Тем не менее, дом Бахрушиных был очень гостеприимен. Среди гостей можно было встретить композитора Кюи, художника Сурикова, владельца театра Эрмитаж Лентовского, директора Императорских театров Теляковского, певиц Варю Панину, Анастасию Вяльцеву, многих актёров Малого театра, петербургскую актрису Савину, Гиляровского, Собинова и многих других интересных людей.

В 1897 г. Бахрушин был избран членом совета Российского театрального общества и возглавил Московское театральное бюро. Многие годы он вёл большую полезную работу в ВТО. Тогда же, в 1897 г., выставил свою кандидатуру в городскую Думу и стал там бессменным докладчиком по всем вопросам, связанным с театром.

Бахрушин являлся непременным участником также и многочисленных комиссий, выставочных комитетов, связанных с театром, искусством, историей. «На него колоссальный спрос, – писала газета „Новости сезона“. – Нет такой комиссии, куда бы его ни приглашали».

В начале 1907 г. Московская городская дума поручила Алексею Александровичу заведование Введенским народным домом /теперь в его перестроенном здании на площади Журавлёва помещается Дворец культуры Московского электролампового завода/. Бахрушин стремился устроить там театр, который на рабочей окраине стал бы «храмом настоящего искусства». Удалось подобрать хорошую труппу /премьером там несколько лет был Иван Мозжухин, будущая звезда зарождающегося русского кинематографа/. Репертуар был серьёзный, в Народном доме рабочий зритель мог увидеть те же пьесы, что шли на центральных сценах. В 1909 г. здесь ставились «Сон в летнюю ночь» Шекспира, «Горячее сердце», «Гроза» Островского, «Иванов» и «Вишнёвый сад» Чехова; в 1913 г. –  «Месяц в деревне» Тургенева, «Потонувший колокол» Гауптмана, «Северные богатыри» Ибсена. Летом труппа Введенского народного дома играла в Сокольническом парке.

Мастерство

Между тем коллекция всё росла. У Бахрушина были свои, особые приёмы и методы её пополнения. Если он узнавал, что кто-либо из известных театральных деятелей собирается осмотреть его коллекцию, сразу же устраивал «дежурные» витрины, касавшиеся посетителя, причём выставлялись только пустяковые экспонаты; всё, что было о нём интересного и ценного, пряталось. Алексей Александрович подводил гостя к витрине и вздыхал:

– Вот, к сожалению, всё, что я имею о вас. Даже обидно, что такой крупный деятель театра, как вы, так слабо отражён в музее. Но что же поделаешь!

Этот фортель действовал безотказно: посетитель жертвовал музею ценный вклад.

Бахрушин собирал не только личные вещи деятелей театра, но и предметы, отражающие его историю. Например, он долго мечтал приобрести в свою коллекцию принадлежности старинных кукольных театров «Вертеп» и «Петрушка», распространенных на Руси до организации театров с актёрами-людьми. Но владельцы «Петрушек» ни за какие деньги не соглашались их уступить. Поиски увенчались успехом только после 1908 г.

В 1909 г. Алексей Александрович заинтересовался зрительскими трубками, являвшимися предтечей театральных биноклей и распространёнными в первой половине XIX в. С детства каждому знакомы строчки из «Евгения Онегина» про «трубки модных знатоков из лож и кресельных рядов». Но что они собой представляли, как выглядели? Поначалу даже это не было достоверно известно собирателю. Однако он начал настойчивые розыски и через некоторое время являлся уже обладателем коллекции зрительских трубок.

Бахрушин выработал специальную тактику торговли с продавцами, описанную в мемуарах его сына. Алексей Александрович высматривал требующийся ему предмет, но не подавал виду, что хочет его купить. Спрашивал у торговца цену лежащей рядом, совершенно ненужной вещи. Тот, видя, что его товаром заинтересовались, назначал высокую цену. Бахрушин начинал азартно торговаться, притворяясь жаждущим совершить покупку. Ведя долгие дебаты с продавцом, вдруг, мимоходом осведомлялся о цене действительно приглянувшегося ему товара. Продавец, весь поглощённый торговлей крупной вещи, наскоро называл невысокую цену. Тогда Алексей Александрович прерывал торговлю, говорил, что зайдёт завтра, а в компенсацию за затраченное время возьмёт вот это. И уходил с желанной покупкой.

Коллекция росла и росла. Дом разбухал от вещей, книг, бумаг. В 1913 г. отец отдал в распоряжение Алексея Александровича ещё один особняк, и он также вскоре доверху был забит. Бахрушин постоянно перебирал, раскладывал свои сокровища, сортировал их по отделам: театральный, музыкальных инструментов, композиторов, литературный, этнографический и т. д.

Итог

«Когда во мне утвердилось убеждение, что собрание моё достигло тех пределов, при которых распоряжаться его материалами я уже не счёл себя вправе, я задумался над вопросом, не обязан ли я, сын великого русского народа, предоставить это собрание на пользу этого народа», – эти слова А.А. Бахрушин произнёс в памятный для него день – 25 ноября 1913 г., когда его коллекция была передана Российской Академии наук.

После революции Алексей Александрович не покинул родину. Думается, он и представить себе не мог разлуки со своим созданием, делом всей своей жизни. 30 января 1919 г. нарком просвещения Луначарский за своей подписью издал следующее распоряжение: «Театральный музей имени А. Бахрушина в Москве, находящийся в ведении Академии наук при Народном комиссариате по просвещению, ввиду своего специально-театрального характера, переходит на основании п. 2 „Положения о Театральном отделе“ в ведение Театрального отдела Народного комиссариата по просвещению».

Через два дня, 1 февраля, О.Д. Каменева подписала приказ: «Назначаю члена Бюро историко-театральной секции Алексея Александровича Бахрушина заведующим Театральным музеем Театрального отдела Народного комиссариата по просвещению имени А. Бахрушина».

Бахрушин стал одним из очень немногих московских меценатов, чья деятельность – в том же, что и до революции, качестве – продолжалась и при советской власти. И в самом деле, пожизненный директор – на этом посту он оставался до последнего часа.

В тексте использованы фрагменты книги Натальи Думовой «Московские меценаты» /М., Молодая гвардия, 1992/.

CМИ о жизни и деятельности А. А. Бахрушина:

  1. Телеканал «СПАС»: авторская программа Марины Барановой «Национальное достояние»  о благотворительности и традициях проведения Рождества в семье А. А. Бахрушина /эфир от 07.01.2017/
Как
нас
найти
Расскажите, как музей может стать лучше? Ждём ваших предложений
Адрес

115054, г. Москва

ул. Бахрушина, д. 31/12 стр. 1

ст. м. «Павелецкая»

Часы работы

С 21 марта 2022 года Главное здание

Бахрушинского музея закрыто на реставрацию

Билеты

Стоимость экскурсий
и посещения выставок филиалов
см. в разделе

Посетителям

Экскурсии

Контакты

8 800 7777484

(для регионов)

/499/ 484-77-77 телефон для справок